В последней серии работ из крашеного гипса художник в момент как бы абсолютного «обнуления», усталости от всех выдуманных концептов, с которыми так или иначе приходится вынужденно взаимодействовать, буквально закрылся в мастерской и остался наедине с собой и со своей личной историей. Он задал себе вопрос: из чего, собственно, состоит его личная и профессиональная жизнь, из каких элементов собирается ритуал каждого дня. Из досуга, отдыха, работы, из кресла, в котором иногда умещается вся активность дня, из машины (большого пикапа, куда входит все, что нужно скульптору), знакомых до боли мест в районе Китай-города и отдельных фрагментов ландшафта вроде шлагбаума и арки, через которые проходишь много тысяч раз в своей жизни. Соединенные вместе, эти элементы реальности образуют пространственный гибрид, который рассказывает внятную историю, поддающуюся передаче кому угодно: от ребенка до самого искушенного взрослого. Повзнер говорит, что во время работы над проектом для него особую роль играли отношения между архитектурой и скульптурой, между пространством как таковым и его наполнением или обрамлением. Скульптура начинает жить общей жизнью с архитектурными элементами: логика, например, греческой классической архитектуры разверстывается под описание жизни московского художника, пикап превращается в арку, а домашнее кресло сращивается с домом, воскрешая в памяти работы многих художников — от Луиз Буржуа до Андро Векуа, грузинского автора, живущего в Нью-Йорке и Берлине.